Творческий потенциал человека, страх смерти, возможный замысел, восприятие контрапункта в искусстве и вред философии Часть 1.
Творчество – это усилие в поиске
неразрешимого без контрапункта вопроса…
По силе, равной страху смерти или ощущением Танатоса в себе, человек не может противопоставить ничего, кроме своего творческого потенциала, способности стремиться к воплощению своих творческих замыслов. Рассматривая творческие способности человека как присущий исключительно человеку видовой признак, также как и способность к речи, к размышлению и осознание смертности – конечности своего существования, мы становимся на путь отнюдь не новый, но предоставляющий нам возможность сделать предположения, выходящие за рамки будничного, обыкновенного мышления.
Рассуждение
Рассуждение приводит человека к мысли, что если Бога – нет, то ему — человеческому существу — рассчитывать не на что, поскольку “конец известен – все в землю лягут, все прахом будет…”. Налицо противоречие в замысле, если предположить, что подобный замысел существовал, и человек был создан, а не появился в результате последовательной эволюции.
Ход моей мысли далее следует принципу развития контрапункта, заимствованному из музыкальных произведений И.С. Баха, который, как известно, был гением контрапунктивных произведений — от фуги и далее. Принцип контрапункта, в музыкальном произведении или обычном рассуждении, позволяет удержать в сознании, не давая окончательного разрешения, все накопленную мощь противоречий и противопоставлений, сконцентрироваться на них.
Это позволяет достичь особого кульминационного эффекта, при котором усиливается предвосхищение разрешения волнующих вопросов; а накопленная мощь противоречий вырастает в нечто, что может быть только едва осязаемым, интуитивно воспринимаемым внутри поставленных противоречий, заставляющих работать мысль более интенсивно и эффективно, — хотя результат подобного размышления никогда не будет — прямым выводом из утверждений.
Чтобы прояснить необходимость именно такого подхода в рассуждении на указанные темы, можно рассмотреть различные способы мышления и познания, которые доступны человеку и осознаны им.
Способы мышления и познания
Способов или образов мышления не много — вот они:
- аналитическое мышление;
- суждение по аналогии;
- абстрактное мышление;
- использование воображения, фантазии, интуиции, когнитивной и позитивной интроспекции, ретроспекции; религиозное прозрение;
- развитие и борьба – противопоставление и противоречие вышеперечисленного во времени, что можно представить как развитие некоторой сверхъестественной мелодии в сознании человека или, лучше — нескольких мелодий, в их приближении к высокому гармоническому музыкально-мыслительному контрапункту, когда противоречия достигают максимума, не находя еще разрешения; и как венец человеческой мысли, его восприятий и чувств — озарение.
Необходимо обратить внимание на последовательность, в которой я предлагаю способы мышления, так как она определяет их иерархию в нашем сознании. Руководимый нашим человеческим миром аналитический и абстрактный образы мышления — самые слабые по силе. Например, потому, что наше врожденное, подсознательное ощущение страха смерти или, как у древних греков – Танатоса, не может быть ни измерено, ни воспринято, ни осознано, ни передано — ни одним из этих двух. Но об этом подробнее чуть позже.
Чтобы пояснить собственное утверждение, свидетельствующее о крайней скудости аналитически-последовательного мышления или использования аналогий, и даже абстракции, я могу предложить рассмотреть поэтические строчки, где главным принципом построения является как раз не следование здравому смыслу, а умалчивание, приводящее к противоречию: ибо зачем молчать о том, что тебя переполняет?
Противоречие
Противоречие это известно, однако мало кто понимает, что развитие противоречий – углубление их, усугубление болезненных душевных ощущений приводит к невероятному результату – появлению настоящей поэзии. Мастерами такой поэзии, кроме Артюра Рембо и Марины Цветаевой, являются японские авторы.
В основе многих стихов японских авторов лежит представление о том, что чувства всегда тем сильнее, чем они глубже запрятаны, а их богатство тем неистощимее, чем сдержаннее ведет себя человек. Для иллюстрации я выбрал два стихотворения: первое – танка, и второе — киконсю из сборников японской поэзии (имена авторов в обоих случаях – неизвестны). Вот эти два стихотворения:
Ты не знаешь, любимый,
чем увлажняют уста
Опаленные страстью?
Ведь не высохла еще кровь
Из прокушенного мизинца.
и
Мой дом и сад – все снегом занесло
Дорожки даже нет —
Ведь некому и проторить ее…
Авторы у этих стихотворений – разные. Причем это довольно заметно, так как автор первого – женщина и второго, скорее всего, – мужчина. Далее, оба стихотворения чрезвычайно мощны в передаче чувств. В первом – любви, и во втором — одиночества, или одиночества, равного по силе смерти, или понимание смерти, равному по силе одиночеству; так как, задавшись просто вопросом, о чем это произведение, становится ясно: человек не может проторить дорожки к своему дому только в одном случае: он умер, его не стало.
Стихотворения
В первом стихотворении я посоветовал бы задаться вопросом, почему женщина – автор стихотворения — прокусила себе палец? Такое изящное объяснение в любви своему возлюбленному получилось только из-за того, что она ищет, как показать своему возлюбленному любовь и не говорит еще слов – они могут повредить ее ощущениям, и не могут передать всех ее переживаний. Поэтому она прокусила себе палец и показывает ему – он должен понять ее.
Внимательное восприятие стихотворного признания в любви приводит нас к следующей цепи мыслей:
Ее палец прокушен,
— потому что она не кричала,
— потому что она его любит,
— потому что она любит его так сильно, что не говорит об этом ему,
— потому что она хочет, чтобы прежде, чем она скажет ему, он — первый сказал ей о своих чувствах,
— потому что он спрашивает ее о своей любви прежде, чем высохнет кровь у нее на мизинце, и еще не утихла боль от их первой близости,
— потому что он – сам должен догадаться об этом, по крови на ее мизинце, так как она не может ему сказать напрямую – не имеет права! – ведь она так сильно любит его,
— и, наконец, ее эстетика такова и таково же ее восприятие, что она ведет себя сдержанно — ведь она японка!
— Так как она – не он – знает, что чем сдержаннее ведет себя человек в проявлении чувств, тем богатство его чувств неистощимее…
Это и есть та мощь противоречия, приводящего к неимоверному накалу чувств человека, или просто по аналогии с музыкальным произведением: как музыкальный контрапункт двух нот или множества мелодий, их взаимная борьба и развитие (сильное чувство и невысказанность его…и чем сильнее становится чувство, тем сильнее желание его высказать – усилие воли – сдержанность – невысказанность – усиление чувства в еще большей мере – контрапункт – поэзия, как откровение любви).
Проследив эту цепь мыслей или оформленных фразами восприятий, мы начинаем понимать, как именно работает мышление человека, создающего эти стихи – этот путь и простой и сложный, и легкий и трудный, какой угодно – важно одно: чем меньше становится русло полноводной реки, тем насыщеннее и интенсивнее ее поток (следуя И.А. Бродскому); в то же время: чем глубже становится река, тем на вид она спокойнее – все происходит в ее глубинах. Японская поэзия это показывает, как никакая другая – традиции изложения другие.
Творческое мышление
Итак, творческое мышление работает следующим образом: Чувство – Поймано противоречие (в данном случае сильного чувства и понимание, что его нельзя высказывать) – развитие противоречий во времени – контрапункт…и появляется некоторая область в сознании человека, из которой выходят лучи во все стороны, так как совершенно ясно, что достаточно сказать себе:
Я – не он, я чувствую — не так как он, чтобы определить свою личность, а потом уже, построив стихотворение на принципе противопоставления своей сдержанности и своего чувства, сообщить об этом другому. Продолжая эту мысль, воздействие такого Искусства, его творческое содержание (в данном случае стихотворного признания в любви) на самого автора и человека, который услышал эти стихи и испытал это чувство, воспринимая эту поэзию, — имеет исключительную силу: гуманистическую, творческую, духовную, духовного возрождения и самовоспитания, и, как следствие, определяет путь к победе над страхом смерти. Но об этом в следующей записи.
Далее в следующих записях: о возможном замысле, страхе смерти, подсознательном и реальном, о том, что нельзя мерить объекты неверной или неадекватной мерой и как избежать этого противоречия, в том числе и в философии, а также, о ее вреде.
Другие части:
- пятая часть «О замысле и общечеловеческой любви»
- чётвертая часть «Предвосхищение смерти и падение шекспировского Гамлета»
- вторая часть «Замысел и противоречия перед созданием шедевра»
- третья часть «Страх смерти и замысел, пусть даже и воображаемый»
